Крестовский Всеволод Владимирович (1840–1895) – русский писатель и публицист, автор книг о Дальнем Востоке России
<p>Посьет, Суйфун и Ольга.</p>
<p>Очерки Южно-Уссурийского края.</p>
<p>II. Суйфун.</p>
<p>… Русским обывателям города [Владивостока] даже запрещено рубить лес на топливо и они волей-неволей должны покупать его либо у манзов, рубящих на Русском острове самовольно, либо у одного из «привилегированных» иностранных коммерсантов, немецкого происхождения, который тоже рубит безданно и безпошлинно «для эксплоатации», как сам он выражается, и продает дрова владивостокским обывателям из собственного склада от 5 до 6 рублей за погонную сажень. В то же время, не далее как в 1 ½ вестах за городом, на Первой Речке, валяется и гниет множество леса, бесполезно порубленного в разное время манзами. Какой смысл имеет при подобных порядках запрещение русским (и только русским) рубить на топливо лес – я объяснить не берусь; знаю только, что запрещение это существует издавна.</p>
<p>[По Суйфуну]</p>
<p>Горы левого берега покрыты лесом, ныне уже все более и более редеющим, по той причине, что он невозбранно и притом в ужасающих размерах истребляется здесь манзами. За двадцатилетний период нашего обладания краем они успели уже оголить громадные пространства по течению одного лишь Суйфуна. Здесь попадаются теперь преимущественно тальник, дуб и черная береза, но иногда можно еще встретить липу, клен, вяз, грецкий орех, пробковое дерево, тисс, бук, сосну и кедр; впрочем все лучшее, наиболее ценное, уже истреблено хищниками и вывезено за границу, в Китай, где, по недостатку собственных лесов, наше дерево очень ценится, не исключая даже мелколесья, идущего на топливо.</p>
<p>В нескольких верстах от устья, на левом берегу, выдается лесистый мысок, где приютились две-три манзовские фанзы: отсюда горный кряж отклоняется в сторону, отходя от реки к северо-востоку, поэтому долина с обеих сторон значительно расширялась, представляя громадные луга…</p>
<p>… Невдалеке от устьев Суйфуна впадает в него с правой стороны река Черная, направляющаяся с юга, а вслед за ней река Ильдуга и несколько выше – река Амма-Бэлла. Долина Ильдуги и вершины, окружающие Амма-Бэллу, изобилуют лесами, где преобладающими породами на горных хребтах являются пихта и лиственница, а на склонах – дуб, явор, липа, акация и проч.; в глубоких падях встречаются даже пальмовидные диморфанты. Все такие заросли в изобилии перевиты побегами орхидейных растений и диким виноградом, что нередко делает их совсем непроходимыми и придает им дико-картинную прелесть.</p>
<p>Подлесок этих пущ также очень густ и состоит из разнообразных пород кустарниковых, между которыми смешиваются бересклет, лещина, барбарис, шиповник, дикий жасмин, боярышник, кизил и малина. Говорят, леса эти столь густа, что в них даже в полдень темно, как в сумерки. Остается только удивляться, каким образом уцелел до сих пор этот уголок от манзовских порубок, находясь в столь близком соседстве с Суйфуном…</p>
<p>… Ближе к Раздольному берега представляют большие ветловые заросли, нависшие над самою водой, а кое-где между ветлами являются небольшие пространства, кудряво поросшие разнообразным чернолесьем, что придает этим местам очень миловидный характер.</p>
<p>России принадлежит только среднее и нижнее течение Суйфуна, верховая же его часть находится в Манчжурии, беря начало в отрогах горного хребта Сихота-Алино… Наибольшая ширина долины Суйфуна достигает шестидесяти верст, но местами лесистые отроги Сихота-Алиня подходят близко к берегу…</p>
<p>… Дальнейшая наша дорога от Раздольного, благодаря ровной местности, тоже оказалась недурною… Начиная от сего пункта, местность представляет низменную сыроватую равнину, которая тянется до подножия Сихота-Алиня, в этом месте довольно пологого и широкого. Склоны и темя его покрыты лесом, где иногда дикий виноград взвивается по сучьям прихотливо смелыми побегами и свешивается вниз красивыми хвостами и гирляндами; много его встречается тут по сторонам дороги. Спустясь с перевала и переправясь через ручей, мы снова поднялись в гору и выехали на вид станции Барановской, расположенной среди прекрасной гористой и лесистой местности…</p>
<p>Хребет Сихота-Алиня в данной местности покрыт редковатым, но довольно рослым лесом и преимущественно замечателен тем, что его склоны, а местами и самое темя болотисты. Это чисто местная особенность природы, сродная, как говорят, и горам соседней Манчжурии… Но если бы дренировать эти склоны, то и здесь получились бы прекрасные пастбища, да и качество леса в молодых подрастающих деревьях значительно изменилось бы к лучшему, тогда как ныне от излишней сырости почвы сердцевина их подвергается преждевременному гниению, что в особенности отзывается вредным образом на здешнем дубе…</p>
<p>От Барановской до Никольского 15 ½ верст. Дальнейший путь, на протяжении 11 верст, идет по гористой и лесистой местности, где встречается лес дровяной, строевой и отчасти хвойный.</p>
<p>Проехав с версту, подполковник … предложил мне свернуть для сокращения пути в сторону и кстати познакомиться поближе со здешними лесами. В сопровождении вестового трубача, взяли мы влево и пошли по целине, лесом, продираясь сквозь высокую траву и хлесткий кустарник. Если деревья здесь растут довольно быстро, то кустарниковые породы разрастаются еще скорее, придавая собою этим лесам много красы и разнообразия. И в самом деле, чего тут только не было!.. Я уже перечислял выше главнейшие виды кустарников этого края. В тех зарослях, которыми теперь мы пробирались, преобладали лещина, боярышник, шиповник, красовавшийся множеством пурпурных ягод, и леспедеца. Говорят, что эта последняя во время цветения, в июне месяце, просто заливает леса своим красивым розовым цветом. Виноград и здесь путал собою кусты и деревья; гроздья уже созрели, но ягоды были мелки и кисловаты, что не мешает однако же делать из них недурное винцо. Жаль, что виноград и до сих пор еще не культивируется в Южно-Уссурийском крае, где казалось бы существуют все условия для его успешного разведения.</p>
<p>В лесу преобладал дуб. Но гораздо больше, чем живых деревьев, попадалось нам на каждом шагу обгорелых или срубленных старорослых стволов, что вместе с высокою травой довольно-таки затрудняло движение, не говорю уже о массе валежника. Эти колоды и громадные головешки являются следами беспощадного лесоистребления. Манзы рубят дуб и оставляют его гнить на месте для того, чтобы через год воспользоваться вырастающим на стволах слизистым грибом, который очень ценится за границей китайскими гастрономами и сбывается там манзам-промышленникам по пятнадцати и до двадцати серебряных рублей за фунт. Поэтому здесь существует целый промысел, называемый грибным, ради которого манзы истребили по Суйфуну и в западной части Южно-Уссурийского края громадные площади дубовых лесов. И все это сделано уже под нашим владычеством, без всякого права, без всякого спроса.</p>
<p>Обгорелые деревья тоже представляют результат другого рода манзовской промышленности. Вместо того, чтобы охотиться на зверя облавой, они предпочитают пускать по лесу пал, поджигая его по ветру полукружием или с трех сторон на протяжении нескольких верст. Огонь гонит лесное зверье по одному направлению – к заранее устроенным засека и ямам. Деревья при таком способе охоты гибнут тысячами, тем более, что манзы не принимают ровно никаких мер к ограничению лесного пожара…</p>
<p>[Залив Св. Ольги]</p>
<p>… Перейдем теперь к сравнению условий жизни во Владивостоке и в Ольгинском посту. Строевой лес, например, вы можете найти во Владивостоке всего в десяти верстах от города, тогда как в Ольге за ним нужно отправляться в глубь страны, за восемьдесят верст на восточные склоны Сихота-Алиня, к порожистым верховьям Аввакума. Доставка же леса во Владивосток и безопасна, и дешева, и удобна, тогда как в Ольгу крайне затруднителен путь по бездорожью и значительности расстояний; доставка возможна только зимой, в снежные годы… </p>